Семен Млодик, генеральный директор ООО «ЧТЗ-Уралтрак»: «ЧТЗ ждет новая индустриализация»

К судьбе одного из крупнейших предприятий Челябинска – «ЧТЗ-Уралтрак» – в последнее время приковано особое внимание. С тех пор, как в марте 2011 года «ЧТЗ-Уралтрак» перешел в собственность корпорации «Уралвагонзавод», все ждут от нового руководства кардинальных решений.

Недавно приступивший к работе генеральный директор ООО «ЧТЗ-Уралтрак» Семен Млодик сегодня, 3 августа, дал пресс-конференцию. Отвечая на вопросы корреспондента Chel.ru и других журналистов, он рассказал о том, какие изменения ждут ЧТЗ, сколько денег вложит в завод новый собственник, как будет складываться сотрудничество с Caterpillar, что такое новая индустриализация и ментальность машиностроителей.

Взгляд конкурента

– Семен Геннадьевич, с вашим приходом все ждут перемен на ЧТЗ. Расскажите о планах развития завода.

– Особенность ЧТЗ заключается в том, что это «завод заводов». В этом можно убедиться, побывав в музее ЧТЗ, что я в первую очередь и сделал. Два завода, где я ранее был гендиректором, возникли благодаря Челябинскому тракторному. Это «Курганмашзавод», куда ЧТЗ отправил практически все конструкторское бюро и первую модель тягача, так что получился некий дубль ЧТЗ по военной тематике. Что касается Чебоксарского тракторного завода, то первый трактор, выпущенный там, был спроектирован именно на ЧТЗ.

– Фактически вы долгое время руководили конкурентами челябинского завода.

– Так или иначе я имел отношение практически ко всем тракторным заводам России, включая «Промтрактор» (Чебоксары), «Курганмашзавод», Волгоградский тракторный завод.

Конечно, можно сказать, что около 10 лет я был конкурентом челябинского тракторного. Но, знаете, как во всяких отношениях, что-то видно лучше изнутри, а что-то снаружи. Мне повезло, что долгий промежуток времени я смотрел на завод со стороны, с конкурентной позиции, а теперь представилась возможность заняться им изнутри. Челябинский тракторный завод станет основным активом, на базе которого будет развиваться дивизион тяжелого машиностроения. Именно этот термин используют известные зарубежные компании – heavy mashine. Это не военное и не транспортное машиностроение, а машины для коммунальных служб, дорожно-строительная и сельскохозяйственная техника. В этот раздел входит более 120 моделей, начиная от мини-экскаваторов и заканчивая самосвалами весом в 100 тонн. И ЧТЗ станет базовым активом, где будут сосредоточены технические и организационные компетенции по созданию и управлению дивизионом тяжелого машиностроения внутри НПК «Уралвагонзавод».

– На какие инвестиции от корпорации «Уралвагонзавод» может рассчитывать ЧТЗ, входящий теперь в ее структуру?

– Бизнес УВЗ сосредоточен в трех дивизионах: железнодорожная техника, спецтехника и дорожно-строительные машины; базовым активом станет ЧТЗ. Мы планируем существенные инвестиции в предприятие, речь идет о 13-15 миллиардах рублей в развитие этой площадки. Кроме того, предстоят слияния и поглощения.

– Вы имеете в виду усть-катавские трамваи?

– Сейчас мы участвуем в переговорах по поводу объединения «трамвайных» активов Уралтрансмаша в Екатеринбурге и Усть-Катавского вагоностроительного завода. Активно ведутся переговоры с правительством Москвы, Внешэкономбанком (ВЭБ) по инвестированию в создание проектов скоростных трамваев. Челябинск – это растущий мегаполис. Я разговаривал с заместителем губернатора Челябинской области, и он согласен, что скоростной трамвай – это самый дешевый вариант связи мегаполиса с его ближайшим окружением. Строительство скоростного трамвая значительно дешевле пригородных электричек (не говорю про метро, где вообще космические цены) или просто нормальной автомобильной дороги.

Я думаю, что следующие 10 лет станут ренессансом рельсового электротранспорта. Неслучайно в Москве сейчас вместо четвертого транспортного кольца разрабатывается проект четвертого… трамвайного кольца.

Индустриальная идеология

– Семен Геннадьевич, каким вы видите будущее ЧТЗ?

– Идеология развития ЧТЗ как площадки и как узла точки сборки будет построена на проектах, рассчитанных на то, чтобы реализовать их в течение трех ближайших лет, и которые будут работать в течение последующих 15 лет. Вплоть до организации на этой площадке новых сборочных производств.

Мы планируем создание целой гаммы небольших коммунальных машин для работы в стесненных условиях, там, где плотная застройка не позволяет работать крупной технике. Должна быть маленькая техника, не совсем уж дешевая, но крайне удобная для того, чтобы работать в таких условиях. Малогабаритная техника – это то, что будет работать в городах завтра.

– Насколько глубокая модернизация ждет челябинское предприятие?

– Существенные инвестиции уже с конца этого года будут направлены на покупку нового оборудования. Последняя модернизация ЧТЗ произошла в 70-е годы, и сейчас завод подошел к той черте, когда надо существенно модернизировать сами технологии. Проблема не в том, чтобы купить новые станки. Надо модернизировать саму технологию, базовый конструктив.

Мы для этого сейчас привлекаем целый ряд европейских технических компаний, сотрудничаем с тем же Caterpillar (американский производитель техники. – Прим. автора). Будем проводить технический аудит, внедрять местное проектирование, организовывать кооперацию и сборку.

Мы намерены использовать все виды сотрудничества, которые возможны между машиностроительными корпорациями. Это новая индустриальная идеология. Мы попадаем на волну новой индустриализации, которая требует максимального технического, технологического, конструкторского реинжениринга. Сейчас мы можем зайти в следующее десятилетие, перешагнув все промежуточные этапы, так как находимся на технологическом переломе. Произошли существенные изменения в способах металлообработки, конструирования, использования различных схем, в общем, произошла техническая революция, мы в нее попали, и это хорошо.

– Какие структуры останутся в составе ЧТЗ?

– Когда я говорю о слияниях и поглощениях, то не имею в виду, что мы что-то собираемся продавать внутри группы ЧТЗ. Внутри группы ничего такого, что надо было бы продавать, нет. Все непрофильные активы, безусловно, будут работать. «Технопарк Тракторозаводский» продолжит работу с разумными предпринимателями. У нас не стоит задача оставить только наш бизнес, но он будет основным. Все должны понимать, что ключевая задача ЧТЗ – это не сдача площадей в аренду, а создание сложных машин.

Если речь идет о слияниях и поглощениях, то УВЗ планирует покупку бизнесов этого направления. Сейчас идет процесс переговоров, оценок, аудитов в ряде компаний.

– Когда на ЧТЗ пойдут деньги, и во что конкретно они будут инвестированы?

– Мы надеемся, что инвестиции пойдут, начиная с четвертого квартала 2011-го года. Это, прежде всего, проекты, связанные с технической модернизацией, приобретение комплексов оборудования, создание новых технологий по производству двигателей и инженерных машин.

– Повлечет ли это за собой создание новых рабочих мест?

– Модернизация обычно не связана с увеличением рабочих мест, но не нужно ждать и существенного их уменьшения. В задачи ЧТЗ сейчас не входит ни увеличение, ни сокращение персонала. Прежде всего наша задача – обучение и переобучение. На ЧТЗ очень хороший персонал.

Челябинск – город металлургический и машиностроительный, но в общественном сознании сейчас он может быть «неправильно спозиционирован», как писал Пелевин в книжке Generation «П». Дело не только в образовании или в опыте, а, скорее, в некоем фокусировании сознания. Машиностроительная деятельность требует определенного типа ментальности, которая существенно отличается от ментальности, скажем, журналистов или киноактеров. Это объединение компетенций особого типа ментальности позволит нам войти в модернизацию.

Конечно, это потребует существенного переобучения, и такую задачу мы перед собой ставим на ближайшие несколько лет. Более того, мы создаем специальное функциональное направление, связанное с оптимизацией бизнес-процессов, обучением персонала, стимулированием изобретательской и рационализаторской деятельности.

Дьяволов здесь нет

– Какие задачи вы считаете первоочередными? Что изменится на предприятии уже в этом году?

– Мои задачи ничем не отличаются от задач других гендиректоров. Наша ключевая задача – в течение трех-четырех лет выйти на капитализацию, прозрачность, высокую оценку. В итоге компания в целом будет приватизирована. Все госкомпании, и УВЗ в том числе, будут выходит на рынок либо через IPO, либо через SPO. Наша задача – это, прежде всего, создание прозрачной высококапитализированной эффективной компании.

Что принципиально изменится? Ну, чудес ведь не бывает… Наша задача – все делать step by step (в переводе с английского «шаг за шагом». – Прим. автора), спокойно и без всяких «штурмовщин». Задачи наводить глянец и всем рассказывать, какие мы инновационные, нет. Вчера вот не были инновационными, а сегодня что-то изменилось, и с какой стороны не посмотри – везде инновационность…

В 70-е годы была модернизация на ЧТЗ, и сейчас будут существенные изменения. Появятся другие технологии, другое оборудование, произойдет обучение персонала, будут внедрены другие технологии управления.

– Каковы итоги аудита на ЧТЗ, проведенного после смены собственника? Насколько существенным является технологическое отставание завода?

– Отставание/опережение – это категория качественная, а не количественная. Бухгалтерские балансы считаются до рубля, а вот оценить уровень технологий достаточно сложно. Да, мы отстаем от «Катерпиллера» достаточно существенно. Но ничего страшного. С тем же «Катерпиллером» мы сейчас и намерены сотрудничать.

Модернизация предприятия – это вопрос воли, наличия денег и желания. Сейчас все это есть. Реинжиниринг мы можем сделать за три года, а раньше на это потребовалось бы лет пять-семь… Появились способы и решения, которых не было еще три года назад

Что касается ревизии, то в любой финансово-хозяйственной деятельности есть недостатки. В компании работает 13 тысяч человек, и, наверное, кто-то в какой-то «дочке» работает не так. Мы делали оценку, проводили аудит – ничего ужасного нет. Ангелов не бывает нигде, но и дьяволов тут тоже нет

– О том, что Уралвагонзавод стал хозяином ЧТЗ, мы узнали со слов губернатора. Никаких заявлений ни от ЧТЗ, ни от УВЗ не последовало. Какую долю в итоге контролирует Уралвагонзавод и произойдут ли изменения в структуре предприятия, активы которого находятся в разных ООО?

– Действительно, исторически тут довольно сложная структура, которая сложилась после банкротства. Мы будем это все гармонизировать, что-то объединять, от каких-то юрлиц отказываться. Это займет год-полтора. Сейчас в ООО «ЧТЗ-Уралтрак» и ООО «Технопарк Тракторозаводский» два участника – это Уралвагонзавод и администрация области. У нас есть предварительная договоренность, что мы выкупим их долю до конца этого года. После этого, по всей видимости, будем заниматься созданием открытого акционерного общества на базе имеющихся активов.

В том, что о сделке объявил губернатор, я не вижу ничего странного. Губернатор – одно из самых медийных лиц, и вы с ним встречаетесь чаще, чем с представителем ЧТЗ или Уралвагонзавода. Региональная власть была локомотивом этой сделки. Региону нужно, чтобы на площадке были большие инвестиции, завод стремительно развивался и нес все социальные обязательства.

– Уже говорилось о создании совместного производства с «Катерпиллером». В какой стадии эти планы?

– Совместное предприятие – это сложная и неудобная форма, которая редко приживается. Речь идет либо о лицензионном, либо о кооперационном производстве. Сейчас мы обсуждаем производство запасных частей как для российской части компании Caterpillar, так и для ее европейских площадок. А это гигантская номенклатура.

– А когда можно будет увидеть продукцию модернизированного ЧТЗ?

– Бренд ЧТЗ – один из уникальных российских брендов. По узнаваемости он не имеет себе равных в машиностроении. Как бывший конкурент ЧТЗ, я это прекрасно помню. Узнаваемость ЧТЗ феноменальна. Дальше уже вопрос лояльности, дизайна, внешнего вида. Этим мы будем заниматься каждый день.

Нельзя сказать, что такого-то числа, к такой-то годовщине построим новый трактор. Есть системные выставки, мы будем в них участвовать и презентовать наши разработки. Это не вопрос дат и событий. Безусловно, линейка будет расширяться. Задача в том, чтобы стать компанией – full-liner (в переводе с английского «производитель полной линейки техники». – Прим. автора). После завершения модернизации объем реализации должен вырасти в разы до 30-40 миллиардов рублей в год.

Кадровый вопрос

– Последуют ли на предприятии кадровые перестановки?

– Конечно последуют, но они будут разумными. Всякие изменения, как известно, связаны с людьми. Какие-то перестановки уже идут, и это не обязательно будут люди со стороны, есть ресурсы внутри компании. Я буду внимательно смотреть на действия всех топ-менеджеров ЧТЗ.

Наша справка
Родился 7 ноября 1966 года.
Окончил Ленинградский технологический институт им. Ленсовета, Канадскую школу бизнеса.
Работал в Уральском отделении Академии наук (Екатеринбург), банках Екатеринбурга, Рязани, Москвы, аудиторской фирме «Пачоли» (международная ассоциация Nexia international).
С 1998 года трудится на предприятиях концерна «Тракторные заводы», под управлением которого находится более 20 крупнейших предприятий, расположенных в десяти субъектах РФ и за рубежом.
До назначения гендиректором «ЧТЗ-Уралтрак» и в настоящее время возглавляет дивизион дорожно-строительной техники корпорации «Уралвагонзавод».
Также является председателем совета директоров технопарка «Тракторозаводский».
Женат.

– Валерий Платонов получил должность заместителя генерального директора НПК «Уралвагонзавод». Он будет вашим куратором или начальником? Как у вас будут выстраиваться отношения?

– Я с Валерием Михайловичем готов выстраивать любые отношения, хоть слева, хоть справа. (Улыбается.) Будет ли он моим куратором или начальником, меня это не очень интересует. У нас есть общая задача – что-то сделать, есть сформулированные цели, которые будут представлены совету директоров. Насколько я знаю, он будет заниматься в основном проектами корпоративного уровня, связанными с взаимодействием с органами госвласти.

– Это почетная отставка?

– Мы госкомпания и участвуем во множестве государственных программ и проектов. Это, безусловно, другая работа, но эта работа российского масштаба. Уралвагонзавод – одна из крупнейших российских компаний, реализующая большое количество проектов, которые требуют компетентного участия, и Валерий Михайлович такими компетенциями обладает. Так что нет – это не «депутатство».

– Семен Геннадьевич, скажите, а почему вы так часто меняете работу и как долго планируете задержаться в Челябинске?

– Я считаю, что быть директором 15 лет на одном месте – это неправильно. Не думаю, что это хорошо. Какие-то изменения должны происходить, иначе человек засыпает. Как говорил один из моих заместителей: «Что вы спите в оглоблях?» Я за последние 11 лет поменял два места работы, не так уж это и много Американцы делали статистику, согласно которой в США топ-менеджер, в среднем, меняет работу раз в пять лет, в России – раз в три года. Со сменой собственника меняется топ-менеджмент, это обычная практика.

На сколько я задержусь здесь? Думаю, лет на пять-шесть. Мы должны сделать проект. А на 20 лет точно не собираюсь… (Улыбается.)