Варвара Пономарева: «Основной закон дагестанского гостеприимства гласит: не хочешь есть то, что подают, ходи голодный»

Туризм в России – явление уникальное. Развиваясь быстрыми темпами в одних курортных городах, он практически заглушается в других. Некогда единая цепь здравниц и единого института отдыха и туризма с распадом СССР разорвалась, и теперь только начинает восстанавливаться. Поэтому некогда популярные кавказские курорты до сих пор переживают кризис. Однако желание отдохнуть на море подешевле, полюбоваться великолепными пейзажами и заодно подлечить уставший от стрессов и плохой экологии организм заставляет российских туристов обращать внимание на кавказские здравницы.

Варвара Пономарева – методист ЧГПУ – соблазнилась на поездку в Махачкалу именно по причине сравнительно небольших затрат и большого оздоровительного эффекта. Об этой поездке она может говорить часами, потому что впечатлений привезла массу. Но не все они, увы, оказались со знаком плюс.

– Варвара, почему ты решила поехать отдыхать в Дагестан? Кто надоумил?.

– У моей подружки Оксаны начался отпуск. Она звала меня поехать с ней в Турцию, на море, но у меня нет загранпаспорта, поэтому составить компанию ей я не могла. И чтобы загладить свою вину, я сказала: «Если придумаешь, куда нам поехать на море не за очень большие деньги, я с тобой поеду». Через два дня она мне звонит и предлагает поехать на Каспийское море в Махачкалу. А тут как раз по телевизору показывали, что там взрывы какие-то, нефтяные вышки горят. Нет, говорю, не поеду. А она не унимается: «У меня родственники в Дагестане, там так красиво! Море, солнце, фрукты, жара, все в шортах ходят!» Два дня я думала, потом сдалась.

Купили мы билеты, сели в поезд, и вот тут был первый звоночек. Вагон у нас был прицепной и проводники в нем – махачкалинцы. Они на нас смотрят и спрашивают: «А с чего вы в Дагестан-то поехали?» Мы: «Да вы что! Там море, фрукты, гостеприимство!» Они снова: «Там делать нечего, девушки, поверьте нам!» Мы насторожились, но во внимание их слова не приняли. Приехали в Махачкалу, а там первое разочарование – плюс 15 градусов. Мы выходим в шортиках, нам, естественно, очень холодно, но мы упорно настроены отдыхать. Нас встретили и повезли в санаторий «Каспий», куда мы, собственно, целенаправленно ехали.

– Что это за санаторий?

– Это был очень известный в советские годы санаторий, он специализировался на лечении нервных заболеваний. Мы взяли туда путевки, нам пообещали сервис, питание, лечение, красивую природу, море. Но приехали мы в выходной, поэтому нас там не приняли. Пришлось ехать в Буйнакск.

Сразу скажу, что это самое красивое место из тех, что нам довелось в Дагестане посмотреть. Особенно Черкейская ГЭС. Представьте себе горные реки, водохранилища, целые озера с форелью. Очень красиво! Просто потрясающие места. Но там же, в Буйнакске, мы впервые попробовали национальное блюдо – хинкал. Все нации, представленные в Дагестане: кумыки, даргинцы, лезгины и так далее, – едят его каждый день на обед и ужин.

– Что представляет собой это блюдо?

– Варится бульон из баранины, причем лучше, если она будет сушеной, на кефире замешивается целый тазик теста, потом оно нарезается кусочками. В нарезании и скрыто национальное различие хинкала: если толсто нарезано – кумыкский хинкал, тонко – аварский и так далее. Подается на стол блюдо по отдельности: мясо, эти вареные пампушки с острым соусом и бульон. С непривычки есть такое просто невозможно. Обидно, что больше никакого национального блюда нам попробовать не удалось: мы ели только этот хинкал или не ели вообще. Основной закон дагестанского гостеприимства гласит: не хочешь есть то, что подают, ходи голодный. Это, кстати, и санатория тоже касалось.

– Давай по порядку. Итак, вы приехали в «Каспий»…

– Как я уже сказала, санаторий процветал в советские годы, и с времен распада СССР им никто не занимался, поэтому там до сих пор царит разруха. Огромная площадь в несколько гектаров просто заросла травой и кустарником, одни корпус – самый большой –начали восстанавливать, а остальное просто тихо догнивает. Единственное, что там работало хорошо – это охрана. Они нам сразу сказали: «Если будут какие-то выпады в вашу сторону – сразу сообщайте нам, мы разберемся. Потому что если с девчонками из России что-то случится, с нас голову снимут».

Мы обрадовались такому вниманию к нам, но радость была недолгой. Как оказалось, за день до нас в санатории был профсоюзный заезд. С гор спустились чабаны со своими подругами. Это было нечто: одни папахи, посохи в человеческий рост, паранджи. И никто по-русски не разговаривает. Зато у всех сотовые телефоны. И вот эти чабаны приехали лечиться. Моя подруга, увидев такое, сразу в слезы. А что делать? Нам больше и податься-то некуда, потому что мы ехали, собственно, в этот санаторий. Решили мы с ней терпеть этот местный колорит и так называемый сервис.

– А что с сервисом?

– Его просто не было. Оказалось, что низкие цены, которые нам обещали, совсем не низкие. Как нам объяснили, 800 рублей за номер «полулюкс» в сутки – это очень дешево, потому что в сезон, то есть в июле–августе, приезжают всякие москвичи, и тогда цены на номер поднимаются до полутора тысяч. Притом что ремонт все еще продолжается: тебя селят в комнату, а за стеной рабочие стучат молотками и сверлят целый день. Поэтому о самом санатории особо радужных воспоминаний не осталось. Да еще и местные традиции заставили нас изрядно потрепать нервы.

– В каком смысле?

– Во-первых, если вы едете в кавказские республики, надо помнить, как тамошние мужчины реагируют на женщин. Мы оказались буквально под перекрестным огнем взглядов, потому что ходили в шортиках, маечках и сарафанах. Не то чтобы мы хотели подразнить джигитов, мы просто не взяли с собой закрытой одежды: мы ведь ехали на курорт! В общем, в первый день мы произвели, мягко говоря, фурор среди мужского населения санатория. На нас пялились, не стесняясь, кричали нам в след, с нами настойчиво пытались познакомиться. Не помогало ничего: ни вежливое общение, ни грубое, ни угрозы. Чтобы отвязаться от ухажеров, например, на пляже, можно было только встать и уйти. И вообще, поскольку женщины у них там не имеют права ни на что, в том числе и купаться в море, то наш выход на пляж вызывал большой ажиотаж. Когда мы заходили в воду, все мужчины просто выстраивалось в ряд на берегу и смотрели. К тому же у них там национальная забава – подтягиваться на турнике. На каждой улице, на каждой аллее в санатории, в каждом дворе стоят турники, и все мужское население в возрасте от 9 до 60 лет висит, подтягивается, крутится на этих перекладинах. Целыми днями.

– Но лечение-то хоть вы прошли в санатории?

– Лечение было похоже на мучение. Чтобы пробиться к доктору, который назначает процедуры, надо было выстаивать огромные очереди из чабанов. Что это такое, представить себе легко: пока этот аксакал перечислит все болезни, которыми он болел с детства, рабочий день врача заканчивается. К тому же по-русски, как я уже сказала, чабаны не понимают. Нам пришлось нагло продираться сквозь папахи и бурки, кричать, что мы приехали за деньги и в буквальном смысле бороться за право зайти к врачу в кабинет. Почувствовали мы себя, как в нашей советской поликлинике.

Во-вторых, само лечение – это отдельная история. Нам врач с горем пополам назначила процедуры в йодо-бромных ваннах. У них с гор стекает вода, обогащенная йодом и бромом. Она очень полезная, хорошо очищает организм, от нее и кожа становится лучше, свежее, и волосы пышнее, и ногти растут крепкие и красивые. И вот это добро просто стекает в канализацию. То есть дагестанцы в прямом смысле ходят по деньгам. Они ленивые, что ли? Могли бы давно уже наладить производство, бутилировать эту воду, облагородить источники, приглашать иностранцев, которые готовы платить большие деньги за свое здоровье и красоту. Нет, в Дагестане этого не делают.

Но я отвлеклась. Итак, мне назначили лечение: йодо-бромные ванны, какие-то примочки и массаж. Из всего этого понравились только ванны, да и то ни врач, ни медсестра не сказали, как правильно их принимать. Ведь у каждой процедуры есть свои условия: какое-то время нельзя есть, мыться, а после некоторых нужно, например, отдохнуть или даже поспать. Все это я узнала сама из книжки, которую случайно обнаружила в комнате отдыха санатория.

Массаж тоже весьма своеобразный. Девушка-массажистка меня погладила 10 минут и все. Я возмущенная встаю, одеваюсь и вдруг замечаю на двери прейскурант для тех, кто хочет дополнительно промассировать какую-то зону тела. И только после того как я заплатила деньги, массажистка сделала мне нормальный массаж.

Лечебные примочки делаются одни на всех. О вопросах гигиены медсестры в санатории даже не слышали. Они этот пакетик клали какому-то чабану на пятки, и тут же кладут тебе на спину. Я посмотрела на такое дело и отказалась от процедуры. Вообще, основное наше лечение заключалось в прогулках и купании в море.

– Ну а вина или коньяка удалось попробовать? Все-таки Дагестан всегда славился спиртными напитками.

– Да, винных заводов там много – и в Кизляре, и в Дербенте, есть и небольшие заводики, но проблема в том, что сами местные жители не всегда знают, где натуральный продукт, а где «паленый». Если не хочешь нарваться на подделку, надо покупать коньяк «Наполеон», который стоит около 200 долларов за бутылку. Если же хочешь выпить настоящего местного коньяка, то надо иметь знакомого на коньячном заводе, чтобы он тебе налил прямо из бочки. Мы такие знакомства завести не успели, поэтому местный коньяк не пили.

– А как складывались отношения с местными джигитами? Вас не обещали похитить?

– В этом плане в Дагестане, как, наверное, и в любой кавказской республике, девушкам небезопасно. Тебя могут реально похитить – запихнуть в машину и увезти в неизвестном направлении. Когда мы после приезда из санатория жили в Махачкале, то по городу перемещались только с провожатыми. Да и просто национальные забавы в Дагестане какие-то криминальные. Например, в санатории мы стали замечать, что уже третий вечер подряд рабочие куда-то уходят за территорию. Наутро мы расспросили об этих странностях шеф-повара, который рад был любому общению с нами. И он открыл нам секрет: в деревне, что неподалеку от «Каспия», уже третий день идет драка, и все местное мужское население принимает в ней участие. Сначала мы подумали, что это метафора, но потом выяснилось, что на самом деле в соседнем поселке три дня дрались почти 500 человек. Из-за чего все началось, уже никто не помнил. Дагестанцы народ импульсивный, причина для обиды может быть найдена мгновенно. Но тот факт, что люди с увлечением били друг друга несколько дней подряд, нас, мягко говоря, насторожил. Даже потом, в Махачкале, на одной из дискотек нас спутники предупредили: если что, быстро выбегайте на улицу, хватайте такси и сразу езжайте домой. «Если что» в данном случае означало «если начнется драка». Понятно, что мы не стали дожидаться этого «если что» и ушли из клуба.

– А милиция? Кто-то же там следит за порядком!

– Местные жители искренне изумлялись, что мы при любой опасности обращаемся в милицию. В Дагестане этот институт власти не то чтобы уважением не пользуется, он просто настоящий враг народа. Стоит попасть во власть милиционера, ты тут же становишься бесправным, с тобой могут сделать все что угодно. Например, когда мы выезжали из Махачкалы, нас остановили на КПП. Гаишник заглянул в машину, потребовал паспорт и документы у водителя. Проверил их, потом потребовал паспорта у нас, пассажиров. Реакция водителя меня просто потрясла! Он как рявкнет на гаишника: «Ты все проверил? Что-то не устраивает? Ну тогда морду высунул и отошел! Дай нам проехать!» Вы представляете, что будет с российским водителем, если он так заговорит с гаишником?! А в Дагестане по-другому нельзя, иначе милиционеры начинают наглеть.

– То есть от поездки у вас остались одни негативные впечатления?

– Нельзя сказать, что одни негативные. Там, конечно, очень красивые горы, очень чистый воздух. Если бы нашлись люди, которые занялись бы развитием туристической отрасли, Дагестан мог бы стать золотой жилой. Проблема там в другом: люди не хотят работать. Все их жены – домохозяйки, сидят дома, никуда не выходят и занимаются только хозяйством. Многие мужчины тоже нигде не работают, однако у всех есть деньги, все – подпольные миллионеры.

Во-вторых, национальные традиции сильно сказываются на любой сфере деятельности: все в Дагестане делается только по знакомству и только за взятки. Вплоть до учебы в институтах. У каждого вуза есть расценки на зачет, экзамены, курсовую и так далее. Расценки эти открыто висят на дверях деканата и действуют для всех студентов, даже тех, которые ни разу не появлялись на занятиях. Можно сделать вывод, каких там готовят специалистов.

Все это мешает развивать туризм в Дагестане, тормозит его. Просто здесь люди еще не готовы вести цивилизованный бизнес. В этой связи я поняла, насколько сильно развит сервис и бизнес вообще у нас в Челябинске.

ФОТОАЛЬБОМ