Пауза как провокация

Темно и дымно. Два огромных вентилятора гудят так, что одновременно ждешь провокации, эпатажа и лабораторных опытов. Короче говоря, готов к взрыву с первой минуты. Но, когда понимаешь, что зрительный зал перенесен на сцену, где вместо мягких кресел деревянные трибуны застланы домоткаными половичками, несколько остываешь. Ведь все это уже было. И у Валерия Ахадова (он первым удивил челябинского зрителя перемещением зала на сцену, когда привез из Магнитогорска чеховскую «Чайку»), и у Владимира Гурфинкеля, который зрительский «переезд» сопроводил японским чаепитием.

От петербургского режиссера Семена Александровского, ученика Льва Додина, подготовленный зритель ждал совершенно иного посыла. Иначе, как же относиться к его словам: «Зачем мне делать то, что делают везде и все»? Или: «Мне интересно искусство, которое врывается в жизнь и революционно взрывает ее изнутри»?

Исследователь законов новой драматургии, искатель нового театра, свободный художник Семен Александровский впервые поставил спектакль в Челябинске. А Камерный театр стал первой площадкой в России для постановки пьесы Анны Яблонской «Утюги». Почему именно эта пьеса, написанная Анной в почти юном возрасте, а не, скажем, «Язычники», которая, по большому счету, и прославила, и погубила автора: Анна погибла во время теракта в аэропорту Домодедово, прилетев получать премию за «Язычников»?

«Потому что «Утюги» – фантастически взрослый взгляд на жизнь, глубокое и точное наблюдение автора, – отвечает постановщик. – И, пожалуй, это первая моя работа, когда я не ищу какого-то другого способа существования на площадке, а пользуюсь проверенным способом психологического театра. Но! Мне хотелось, чтобы эта история была приближена к документальному кино. Мы ведь любим наблюдать за жизнью других людей. А в настоящей жизни всегда есть паузы, есть важные слова, которые говорятся случайно, и есть случайные, которые становятся важными. Все это странно сочетается и протекает во времени...»

Имя Семена Александровского не сходит с современной театральной арены: то он эпатирует публику столичных баров «Историей обыкновенного безумия» Чарльза Буковски, то пытается «взорвать» воображение зрителей постановкой пьесы «Мой друг Гитлер» Юкио Мисимы в атриуме современного здания, то изменить законы театра, вскрывая абсолютно иные ощущения мира спектаклем «Мать» по пьесе Марка Равенхила. Наверное, ни одна продвинутая театральная лаборатория в стране не проводится сегодня без его участия. Зрители нового поколения от работ Семена просто в восторге. О нем много говорят театральные профессионалы.

И вдруг вполне себе традиционный русский театр времен Станиславского. Кого сегодня удивишь тем, что зрительный зал пуст – там бушует «океан», – а зрители сидят амфитеатриком на сцене и боятся стать свидетелями не жизни, но игры в эту жизнь. Ведь, отдав зрительный зал воображаемому океану, которым окружен остров в пьесе Анны Яблонской, и переместив зрителей на сцену, режиссер стопроцентно должен быть уверен в способности актеров избежать малейшей фальши?

«Должен, – улыбается Семен Александровский. – В такой ситуации задача режиссера – добиться максимальной правды и точности, погруженности. О челябинском Камерном театре я слышал много хорошего и серьезного еще до знакомства с труппой. Я знал, что его главный режиссер Виктория Мещанинова – представитель питерской режиссерской школы, что она училась у Георгия Товстоногова, что в театре работают ее ученики. То есть я понимал, что еду в театр с хорошими традициями. И не ошибся, нашел здесь людей, с которыми мне интересно вести диалог, которые находят в себе и человеческие, и профессиональные ресурсы для того, чтобы что-то в себе открывать».

А еще режиссер уверен, что современный зритель не потерял естественного человеческого тяготения к тому, чтобы наблюдать за себе подобными, за переменой человеческих отношений. Причем стороннего наблюдателя интересуют не только высочайшие точки кипения в этих отношениях, но и выразительные сцены молчания, длиннющие паузы, когда трудно оторвать взгляд от сцены. Вот на что сделал ставку Семен Александровский. Для Челябинска это ново.

Если от эмоций героя, когда он кричит от боли и страха, возникает порой привычное желание поморщиться, не чувствуя в надрыве ноты настоящей трагедии. Уж чем-чем, а неподдельными трагедиями нас сегодня закаляют все кому не лень. Но паузы, немые сцены в «Утюгах» не оставляют места для подозрений и сомнений. Браво режиссеру! «Трудно довериться человеку, который на сцене проживает какое-то событие, – соглашается постановщик. – Но мы не преподносим эту жизнь, мы допускаем зрителя понаблюдать за ней».

И зритель с предельным вниманием наблюдает жизнь обычной семьи на острове без названия. Жизнь довольно странную, пока в нее не вмешались почти инопланетяне – британский профессор и его жена Маша... Пауз становится больше, и это нужно смотреть.

«Утюги» – всего лишь десятая премьера в биографии режиссера Семена Александровского, но его уже знают в РФ, география его влияния расширяется. «Безумно интересно работать в таком огромном пространстве, как Россия, – считает он. – И сегодня хорошие времена для творчества – есть возможность не просто работать, есть возможность выбирать. Никто не диктует, не вынуждает, я не должен идти на какие-то непримиримые со своей совестью компромиссы, чтобы заниматься творчеством».

Еще одна важная деталь: в отличие от многих и многих Семен не страдает от недостатка драматургического материала: «Я работаю с современной драмой и считаю, что у нас очень сильные драматурги, которые слышат жизнь, чувствуют ее, впитывают и переносят это на сцену. И слышат они не только жизнь, но и театральные процессы, потому что сейчас это единая среда – все общаются. Чудесное, на самом деле, время. Люди работают на большущих расстояниях, но время от времени встречаются на фестивалях, на лабораториях, обмениваются находками, читают друг друга в Интернете, обсуждают, спорят и даже ругаются...»

Спорят в том числе и о проблемах репертуарного театра. «В процессе этих споров под воздействием мудрых людей от радикального мнения по этому вопросу я все-таки прихожу к тому, что репертуарный театр – очень важное явление нашей социальной и общественной жизни. Лиши маленький город театра, и что останется? Боулинг-клуб? Все-таки театр в России, как говорит Олег Семенович Лоевский (худрук всероссийского фестиваля «Реальный театр», член экспертного совета «Золотой маски». – Прим. автора), – градообразующая вещь. Есть кабаки, но есть и театр, где что-то происходит, – премьеры, читки, фестивали, перформансы. А если есть события, они обязательно соберут людей. В первую очередь молодежь. Это живой процесс, и он крайне важен, потому что генерируется энтузиазм. Причем сделать это можно небольшими средствами, ведь в искусстве, в культуре работают люди увлеченные, фанатично преданные своему делу».

Семен Александровский из их числа, его репетиции стоит показывать публике. Это тоже, своего рода, премьеры. Те, кто еще не попал на остров Анны Яблонской, воссозданный в Камерном театре Семеном Александровским, успеют это сделать до конца театрального сезона.