Иван Васильевич меняет профессию

Декабрь, 2008 год. Региональный филиал московского банка из пятой сотни. Неделю назад банк заморозил платежи по счетам и впал в спячку в ожидании санации.

– Ну-с, как у нас дела? – сказал, входя в операционный зал, управляющий банком Иван Васильевич, стараясь сохранять видимость отличного настроения.

– Плохо. Клиенты дверь штурмуют, требуют выдать им деньги со счетов, – ответила операционистка Зиночка с заплаканными глазами.

– Так-так-так-так-так-так! – в задумчивости произнес Иван Васильевич, прикидывая, выдержит ли дверной косяк напор толпы.

– Интересно, ему говорят, что банк лопнул, клиенты волнуются, а он: «Так-так-так-так-так-так»!! – воскликнула в сердцах главбух Марфа Васильевна – особа очень язвительная и Ивана Васильевича крепко недолюбливающая.

С улицы донеслись крики:

– Отворяй, собака!!!

– Это они кому? – искренне удивился банкир.

– Вам, – с едва скрываемым злорадством пояснила главбух. – Что вы на меня так смотрите, отец родной, на мне узоров нет и цветы не растут! Идите, расхлебывайтесь!! Зря, что ли, кресло занимали и бонусы получали?

– Я на вас жалобу в ЦБ подам! Коллективную… – прошипел Иван Васильевич.

В зал вбежал всклокоченный сотрудник службы безопасности:

– Народ взбунтовался, управляющего требует! Рявкните на них, а?

Банкир опасливо выглянул в окно и помахал толпе ручкой:

– Граждане, успокойтесь! Приходите завтра! Денег в кассе нет! Что вы на меня так смотрите, уважаемые? Вы так на мне дыру протрете!

Волнение в толпе (а перед крыльцом, как прикинул Иван Васильевич, собрались все вкладчики банка – все сорок два человека) только усилилось.

– Хулиган! А еще очки надел!..

– Верни деньги, пес смердящий!!!

– Граждане, храните деньги в сберегательной кассе! Если, конечно, они у вас есть, – от чистого сердца посоветовал банкир.

– Смерд!!! – донеслось в ответ из толпы.

– От смерда слышу!!!

– Холоп!!!

– Сейчас милиция разберется, кто из нас холоп! – и Иван Васильевич спешно отошел от окна.

Покричав на морозе еще с час, люди разошлись, на крыльце остался сидеть лишь одинокий отчаявшийся человек, разговаривающий с беспородной собакой:

– Все, что нажито непосильным трудом... Все пропало! Три ячейки с семейными драгоценностями, три карты с неиспользованным овердрафтом, вклад на триста тысяч... Три, три вклада!

Собака сочувственно и преданно заглядывала ему в глаза.

Прибыли, наконец, доблестные стражи порядка, вызванные для ликвидации несанкционированного митинга. Увидев, что толпа уже разошлась, они облегченно вздохнули и под руки увели несчастного, который при виде людей в форме воскликнул: «С удовольствием предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на нее и уповаю!».

С наступлением темноты опечаленный банкир вернулся домой. В комнатах было тоскливо и неуютно, и неожиданно ему в голову пришла спасительная мысль – навестить соседа, сумасшедшего и гениального изобретателя, и пропустить по рюмочке, чтобы на душе просветлело. Тот, как всегда, копошился около чудо-машины, которую конструировал уже без малого с десяток лет. Но на предложение выпить охотно откликнулся.

– Ну, вздрогнули!

Анисовая согрела сердце, и потек неспешный мужской разговор...

– А знаешь, и ведь не скажешь, что ты банкир! – заметил быстро захмелевший ученый. – С виду – нормальный мужик... Не банкирская у тебя рожа!

– Вот лица попрошу не касаться!

– Что за жизнь у вас, финансистов... Нервная... И все-то ты в делах, аки пчела…

– Да нам, банкирам, молоко нужно выдавать за вредность! – воскликнул банкир, разрумянившись после седьмой рюмки. – Эээээх, оказаться бы лет пять назад... Чудное было времечко! Бизнес пёр, клиенты валом валили... Такими деньжищами ворочали... А какие бонусы под Новый годы были, какой банкет закатили... Эээээээх...

– Ну, это дело поправимое. Я ведь машину времени изобрел – пронзает пространство и время!

И изобретатель с горящими лихорадочным блеском глазами бросился к огромной установке в углу комнаты, задвигал рычагами. Замигали лампочки, полез густой, едкий дым... Протирая слезящиеся глаза, банкир увидел, как стенка квартиры исчезла, и за ней возник операционный зал банка. Не веря своим глазам, он шагнул вперед и почувствовал за спиной холодок – стена вновь опустилась, скрыв изобретателя с его чудо-машиной.

Банкир огляделся. Операционный зал полон народа, взмыленные сотрудники бегают из кабинета в кабинет с бумажками. На стене висит календарь за 1993 год.

– Оооо, это я удачно зашел! – присвистнул банкир, и чувство сладостной ностальгии заполнило его уставшее сердце.

– Иван Васильевич, родненький, – бросилась к обалдевшему банкиру молоденькая секретарь. – А мы уже с ног сбились, ищем вас, все телефоны оборвали... Там опять ЭТОТ пришел, – в глазах девушки застыл ужас. – В приемной сидит. Кастетом постукивает...

– Уууууууу, а я как раз на обед собрался, – потянул было Иван Васильевич, но по глазам обычно согласной на все секретарши он увидел неподдельный страх (снова оказаться в приемной наедине с ЭТИМ!) и понял – из банка улизнуть не удастся. На ватных ногах он побрел в кабинет.

Речь визитера, изобилующая красочными эпитетами, сравнениями и жаргонизмами, поначалу показалась Ивану Васильевичу тарабарщиной. Но затем все нужные слова, смыслы, оттенки и интонации вспомнились сами собой... Не зря же у него двадцать пять лет банковского стажа...

– ... Крыша не нужна. Денег не дам.

– Ну ты кретин непонятливый. Так, я звоню Седому, – и бандит схватился за трубку сотового, которая оттопыривала карман кожаной куртки.

– Положь трубку!

– Не положу!

– Положь трубку, я сказал!

– Так что передать моему боссу?

– Передай твоему боссу пламенный привет. Такие вопросы с кондачка не решаются. Нам с товарищами надо посовещаться. Зайдите на недельке!

Амбал в кожанке вышел, едва не вынеся дверной косяк.

– Иван Васильевич, миленький, тут ЕЩЕ ОДИН вас дожидается!!! – бросилась к нему растрепанная секретарь.

– Э нет, сколько же можно!! На второго у меня, пожалуй, запала уже не хватит. Завтра, а еще лучше – на следующей неделе. Скажи – срочно в Москву вызвали. Новый год как-никак на носу!

И, напевая странный припев «Паки, паки, иже херувимы», банкир отправился в операционный зал. На пути ему встретилась главбух. Узнать ее можно было по бусам и кудрям, которые украшают всех представительниц этой заслуженной профессии.

– Извините, как Вас по имени-отчеству?

– Марфа Васильевна я...

– Ах, ну конечно, простите... А что, если нам закатить сейчас по случаю праздничка банкетик, а?!

– Извините, Иван Васильевич, но когда вы говорите, впечатление такое, что вы бредите! Казенные средства разбазаривать!!

– Эх, Марфуша... Нам ли быть в печали? – и банкир озорно подмигнул.

Спустя полчаса он, пребывая в прекрасном расположении духа, подошел к ее столику в ресторане:

– Кушайте, кушайте, Маргарита Васильна, все оплачено! – и был даже – о чудо! – удостоен благосклонной улыбкой гранд-дамы банковского мира.

Юные щебечущие операционистки при виде приближающегося Ивана Васильевича выстроились в ряд, словно строй новобранцев перед фельдмаршалом.

– Царь, приятно познакомиться, царь! – игриво шутил банкир, пожимая руки и окидывая каждую теплым отеческим взглядом.

– Танцуют все!

Ближе к полуночи музыка стихла, сотрудники стали расходиться по домам.

– Я требую продолжения банкета!!! – вскрикнул банкир, подняв на миг лицо из салата, но сладкий сон сморил его в тот же миг. Пространство вокруг заискрилось, шикарный банкетный зал пропал. Банкир крепко спал, улыбаясь счастливо и безмятежно, а за окном занималась заря нового дня – 1 января 2009 года...