Андрей Лузан, генеральный директор фирмы «Факториал»: «ЖКХ, конечно, больная тема, но я просчитал, что это будет выгодно!»

Малый бизнес – в последнее время о нем говорят как-то особенно активно. Законодатели и чиновники спорят, рассуждают и высказываются на тему, как этот бизнес развивать, как ему помогать, и что, собственно, этому мешает. Слышать же о реальных успехах в малом бизнесе приходится не часто. В нашей области высокие доклады, в основном, рапортуют о достижениях индустриальных гигантов вроде ММК или завода «Урал». Между тем, каждому конкретному гражданину, пожалуй, именно малый и средний бизнес «родней» и понятней: хлеб от частного предпринимателя, овощные лотки, парикмахерские, ателье и так далее.

Директор фирмы «Факториал» Андрей Лузан добился серьезного успеха именно в этой сфере предпринимательства. Его компания производит домофоны. Пожалуй, немного осталось в Челябинске домов, где бы не было этого блага цивилизации. А там, где оно есть, - в большинстве случаев оборудовано «Факториалом». Впрочем, не только в Челябинске…

- Андрей Анатольевич, почему домофоны? Это связано как-то с вашим образованием?

- Нет, у меня образование совсем не коммерческое. Я – авиадиспетчер. Окончил Рижское лётное училище, работал на Челябинском авиапредприятии. В бизнес пришел из-за стечения обстоятельств. И «Факториал» – это лишь одно из его направлений. Как сказал один иностранец: «Чтобы не класть в одну корзину все яйца».

- Это секрет, чем вы еще занимаетесь?

- Нет. В Челябинске у меня есть сеть продовольственных магазинов. Сейчас строим маленький ресторанчик, цех по мясной переработке. Еще имею интерес в нескольких московских компаниях и в нефтяном бизнесе.

- Вот как?

- Ну, не в самой нефти. Мы делаем для нефтянки определенные поставки. Скажем так, резинотехнических изделий. Прокладки всевозможные для насосов, насосы поставляем из Чехии. У нас достаточно разветвленный бизнес. «Факториал» - это как дальний прицел. Решили попробовать поработать в жилищно-коммунальной сфере. Начали с домофонов, в 96-м году. Бизнес этот и сейчас достаточно сложный. А в то время, когда можно было элементарно торговать безакцизной водкой, - вкладывать деньги куда-то в производство вообще было нонсенсом. На первых порах и я тоже сомневался. Но деньги были уже вложены, и приходилось и дальше - вкладывать, вкладывать, вкладывать. И вот только в прошлом году стали получать какую-то прибыль.

- Пришлось ждать семь лет?

- Да, это такой бизнес. Лет пять он был убыточен. Потом вышел на ноль, начал себя окупать. И вот совсем недавно начал приносить прибыль. Очень много денег мы вкладывали во всевозможные разработки. У нас очень много патентов на полезные модели, изобретения. Первый патент датирован 97-м годом. Это сегодня люди поняли, что нужно деньги вкладывать в мозги, а в то время не каждое предприятие стремилось создавать какие-то научные разработки. Тогда люди из патентного бюро сами к нам приходили. А сейчас у них загрузка идет такая, что мы уже не можем к ним попасть. Это радует. В том плане, что наконец-то началось вложение денег в интеллектуальную собственность.

- А что вас лично потянуло заняться ЖКХ? Ведь больная тема…

- Больная, да. Не знаю, наверное, громко будет сказано, но я просчитал, что это будет выгодно. На мой взгляд, производство, если оно грамотно поставлено, всегда будет приносить прибыль.

- Вы себя ощущаете больше производственником, чем коммерсантом?

- Скажем так, я универсален. Вплоть до того, что я был директором банка.

- Какого?

- Филиала банка «Столичный». Здесь, в Челябинске.

- В последнее время много говорится о помощи малому и среднему бизнесу. Вы чувствуете помощь со стороны чиновников?

- Если административный аппарат не ставит препонов - это уже достаточно серьезное подспорье для любого бизнеса. Например, челябинская администрация поняла выгоду от домофонизации жилого фонда и оказывала этому содействие. А вот в некоторых других городах – причем мелкие чиновники - такие барьеры ставят, что просто караул! Причем сами не понимают, зачем они это делают - лишь бы делать и всё!

- То есть, в тех городах не получается работать?

- Нет, мы там очень хорошо работаем. Просто приходится дольше убеждать и доказывать.

- С чиновниками разобрались. Что насчет законов? Все устраивает?

- Конечно, хотелось бы, чтобы налоги были меньше. Но самое главное - и это не моя мысль, просто я с ней согласен - должны быть правила игры на очень долгий срок. Если мы привыкли платить «с оборота», то это должно быть хотя бы на десять лет. Если мы платим «с прибыли» – то же самое. Чтобы законодательная база не «плавала» каждые полгода. Очень сложно прогнозировать в этой ситуации развитие бизнеса, дальнейшие вложения - в этот же бизнес или в другой.

- Перейдем непосредственно к домофонам. Чем российские модели отличаются от зарубежных?

- Перво-наперво, наши домофоны - вандалозащищенные. Если Польша и Корея, к примеру, рассчитывают на европейского потребителя, на людей с нормальным менталитетом, которые не будут стучать по домофону кувалдой, то у нас всё направлено на то, чтобы защитить начинку от подобных нападок. Корпус льем из достаточно прочного материала. Ну, и второе. У нас климатический контроль, естественно, намного выше, чем у них. Зарубежные домофоны не выдерживают даже минус двадцати градусов - наши работают при минус пятидесяти. У нас есть специальные морозильные камеры, мы их там морозим. Даже северные регионы покупают наше оборудование.

- Ханты-Мансийск?

- Да. Ноябрьский район, Нижневартовск, еще какие-то города. Тем более, что мы - единственные в России работаем по такой схеме: вышедший из строя домофон обмениваем на новый или ремонтируем. Не то что: продали - и забыли.

- И часто с Севера домофоны приходят обратно?

- Нет, вы знаете, с Севера почему-то меньше всего. Обычно приходят из больших городов: Пермь, Оренбург…

- Что, пользоваться не умеют?

- Приходят именно раздолбанные, о чем я говорил, - вышедшие из строя под действием третьих лиц. На Севере этого меньше.

- Что-то будет меняться в российских домофонах? Какие-то дополнительные технические новинки? Вот сейчас, например, есть магнитный ключ…

- Ха, магнитный ключ только мы изготавливаем. Это наше ноу-хау, наш патент. Никто в России не изготавливает такой ключ, тем более, по такой цене. Есть электронный ключ, но он раза в три дороже.

- И что же дальше? Или магнитный ключ - предел?

- Я считаю, что дальше уже развиваться некуда. Зачем? Нововведения не принесут чего-то нового для жильца. Домофон выполняет свою функцию и ладно. Всё остальное - уже лишнее. Правда, в отдельные дома по спецзаказу мы разрабатываем интеллектуальные системы, то есть с использованием компьютеров. Но это уже серьезное удорожание. В том числе, и абонентcкой платы.

- А вы еще собираете и абонентскую плату?

- Да. Абонентская плата идет к нам. Раньше можно было только через почту, а сейчас еще и через «Инвестбанк» - наравне со всеми коммунальными услугами. Абонентская плата дает жильцам гарантии, что домофон всегда будет работать. Даже если по нему постучали кувалдой - приходим и меняем.

- А у нас как сняли домофон с подъездных дверей, так и нет до сих пор…

- Здесь может быть проблема в большой задолженности по абонентской плате. Я даже догадываюсь, какой это может быть адрес. У нас как раз сейчас агент работает с тем, чтобы погасить эту задолженность. Просто-напросто вам поставят новый домофон, вот и всё. А может, у вас и не наш домофон стоял. Такой ключ? (достает из ящика письменного стола ключ)

- Нет…

- Значит, не наш домофон!

- Не к вам, значит, претензии…

- У вас, наверное, ключ «тач-мэмори» - достаточно дорогая вещь. Надежный ключ, хороший, но, я считаю, использовать его на подъезде не рентабельно.

- Я слышала, что ваша фирма чуть ли не третья из всех лидеров в этом бизнесе по России?

- Это спорный вопрос. Скажу не без гордости: мы, если не первые по производству, то по системе продвижения товара, наверняка, первые. Потому как у нас на систему продаж есть авторское свидетельство. Правда, сейчас многие начинают заниматься плагиатом. Например, в Омске один в один всплывают наши договоры. Но этого, видимо, не избежать.

- Значит, челябинская фирма «Факториал» обогнала Москву?

- Я считаю так: самый хороший производитель домофонов – это фирма «Элтис», Москва. Но я не знаю их объемы. Хотя они пишут в своих рекламных буклетах, что охватили города: Нижний Новгород, Волгоград, Тольятти, но я в этих городах ничего не видел. «Элтис» специализируется на продаже. Мы же торгуем по разработанной нами системе, упомянутой выше. Фирма из другого города, покупая наши системы, также платит абонентскую плату. Сломали домофон - они к нам присылают, и мы меняем. И им не нужно создавать свою ремонтную базу. И получается намного выгоднее.

- Почему в других городах, допустим, в Перми или Оренбурге не организовывают производство домофонов?

- Потому что это достаточно хлопотно. Это большие денежные вложения уже на первом этапе.

- Тем не менее, даже внутри Челябинска конкуренция существует?..

- Да, завод «Полет» пытается делать домофоны. Но, опять же, будем так говорить, они занялись плагиатом. Слизали всё с «Элтиса»: сам конструктив и электромагнитный замок. По-моему, они даже пытались подстроиться под наш замок, не знаю, получилось или нет.

- Думается, спрос на домофоны должен быть большим. Люди всё больше боятся чужаков…

- Спрос есть, безусловно. У нас даже Снежинск очень активно покупает домофоны, хотя и закрытый город. Если раньше мы сами гонялись за клиентами, то теперь наоборот: мы начинаем отбирать из того, что есть. Конечно, закрытие по Челябинску у нас идет без вопросов. Мы на протяжении трех или четырех лет даже не поднимаем цены. Если в других городах за установку платят 550 рублей, то у нас в Челябинске – 425 рублей (в девятиэтажках).

- В девятиэтажных домах – 425 рублей, а в других домах?

- У нас сейчас идет новая программа: по той же самой стоимости пытаемся закрывать пятиэтажки. Может, чуть-чуть дороже. Посудите сами. Оборудование стоит, допустим, десять тысяч. Или его разделить на три человека, или на двадцать – есть разница? Мы ведь тоже не можем себе в убыток работать…

- А двухэтажные дома?

- Как правило, в малоквартирных подъездах находится меценат или два-три человека, которые платят деньги за всех. По проспекту Ленина, например, мы достаточно быстро закрыли восьми-, двенадцатиквартирные дома.

- Когда повышается цена, к примеру, на электроэнергию, энергетики объясняют: она повысилась потому-то, потому-то. А какие факторы влияют на повышение абонентской платы за домофон? И есть ли они вообще?

- Да, вот мы сейчас повышаем абонентскую плату на один рубль. Наши обслуживающие бригады ездят на машинах. А это - бензин, который подорожал. Второе – увеличение новых таможенных пошлин. Дело в том, что на 85 процентов начинка домофона состоит из импортных материалов.

- И сколько теперь придется платить в месяц?

- С 1 марта - 16 рублей. Для малоквартирных домов – 22-27 рублей. Вообще же, у нас за четыре года абонентская плата подросла лишь на четыре рубля. На рубль в год. Это немного.

- Если ваша фирма занимается и производством и обслуживанием, значит, существуют большой штат сотрудников. Есть ли к ним какие-то повышенные требования?

- Во-первых, у нас все люди имеют техническое образование. Хотя бы средне-специальное. На основном производстве, где идет пайка и сборка домофонов, как правило, все с высшим образованием. Или уже заканчивают институт.

- Какие-то ограничения, табу существуют?

- На употребление алкоголя. Тем более, это относится к тем, кто работает на обслуживании. График ненормированный: они могут работать с 10 вечера до 12 вечера, могут работать с 8 утра. Человек всегда должен быть в человеческом виде, а не то что - приходят и лыка не вяжут. У нас в связи с этим очень серьезный отсев произошел. Причем приходилось даже очень хороших специалистов выгонять, у которых была слабость к этому делу.

- То есть, «сухой закон»?

- Да, назовем это так. Ну, еще обращается внимание на внешний вид. Человек, которого пускают к себе в жилище, должен располагать к себе внешне, пусть даже у него есть удостоверение сотрудника «Факториала».

- Есть ли планы как-то дальше продвигаться в сфере коммунального хозяйства?

- Задумки есть. Но у нас же пока не могут нормально заняться реформой ЖКХ. Так, чтобы не кричать на каждом углу: «Повышаем тарифы!», а рассказать, за что люди должны платить, и допустить к этой сфере коммерсантов. Лично у меня на этот счет большие сомнения. И, как я считаю, тормозят всё смежные организации, то есть естественные монополии. Ну, необоснованные там тарифы! Вот бы я сегодня сидел на трубе с водой и размышлял: «Что-то мне рубля мало» - закрыл кран и всё: «Почему бы не десять?»

- А в чем был бы интерес бизнесмена?

- Самое главное - это контроль и учет. Тех же - воды, тепла, электроэнергии. Платит человек за квартиру 100 рублей - пусть платит, и не надо повышать. А я бы смотрел, каким образом из этих ста сэкономить двадцать. Для того чтобы вырученные деньги вложить в другой дом.

- Что нужно? Ставить счетчики?

- Одни счетчики - это не панацея. Один счетчик, допустим, по теплу стоит бешеных денег и не несет в себе функции экономии. К нему нужен компьютер, который им управляет. К примеру, когда на улице плюс два, а батареи жарят так, что можно повеситься, - компьютер дает сигнал на счетчик: «Перекрыть». Как будет осуществляться реформа естественных монополий - мне не понятно. Может быть, придет один хозяин в виде Черномырдина или Чубайса, а тех, кто готов платить за какую-то долю, просто не допустят. И тогда будет уже не государственный контроль – хотя, не думаю, чтобы государство там сильно что-то контролировало - а частный. И если наши коммунальщики не сумеют противостоять естественным монополистам, мы, мелкие и средние бизнесмены, ничего не сумеем сделать. Это даже не мои слова, об этом все говорят.

- Видела вашу фотографию в книге Семена Мительмана. Дружите?

- Я Семена Аркадьевича называю своим учителем. Мы в свое время начинали вместе, я у него работал.

- На бирже?

- Да. Можно сказать, нынешние бизнесмены, кто уцелел, друг друга знают именно с биржи. Я и сегодня с Семеном Аркадьевичем по многим вопросам советуюсь. Говорят же: «Ум хорошо, а два лучше». Я считаю, что мне сильно повезло с этим человеком.

- То есть, может быть в бизнес-сообществе нормальная человеческая дружба?

- Как говорят, друзей в бизнесе нет, но дружба между бизнесменами может быть. Это когда нет пересечения интересов. У нас с Семеном Аркадьевичем пересечений в бизнесе нет. Просто личностные отношения, родившиеся даже еще далеко до начала бизнеса - с соцвремен, когда мы были инженером и авиадиспетчером…

- Не скучаете по прежней профессии?

- Увы, нет!

- Почему – увы?

- Да что вы, это же очень сложная профессия. Жутко, конечно, что так могли опустить нашу авиацию. Я вот смотрю, как ребята там забастовки устраивают, и думаю: «Да за такую трудную работу платить такие копейки – ужасно!» Там ведь не просто надо научиться, нужен талант, как у художника. У меня такого таланта не было, поэтому я и решил уйти.

- Наверное, у вас больше расчета оказалось?..

- Наверное. Хотя, мне кажется, каждый авиадиспетчер в душе бизнесмен. Там прогноз обстановки идет намного вперед, чем показывают данные локатора. Точно также как в бизнесе…