Ирина Мандрыгина, владелица центра красоты и здоровья «Гармония»: «Это в молодости ради прически соглашаешься терпеть хамство. После сорока хочется уважения»

Выйдя на улицу после интервью с Ириной Мандрыгиной, хозяйкой «Гармонии», я поймала себя на мысли, что, пожалуй, это название себя оправдывает. Три этажа, зимний сад, просторный холл с итальянскими диванами, томная мраморная барышня на тумбе с позолотой, прямые спины, предупредительные лица – во всем этом, действительно, есть своя гармония. Гармония английского газона, на который особенно приятно смотреть из окон собственного особняка, сидя за чашкой пренепременной овсянки.

Начала «Гармонии»

– Ирина Викторовна, начну с традиционного вопроса. Как вы пришли в бизнес?

– Я, как и мой муж (челябинский строитель Дмитрий Мандрыгин, – прим. авт.), по образованию инженер-механик. Мы оба закончили кафедру сопромата, затем строили МЖК. Никакого отношения к индустрии красоты не имели. Но так получилось, что ребенок у меня поздний, поэтому после рождения дочери я целых четыре года сидела дома. Пока не поняла, что больше так не могу, поскольку по натуре человек очень активный. И я создала клуб, в котором моя дочь и дети Диминых сотрудников учили английский язык. Клуб находился в здании на Каслинской, построенном МЖК, в двух маленьких комнатах – в одной занимались дети, в другой их ждали родители. И как-то одна из женщин мне сказала: «Ты бы хоть маникюршу пригласила, а то мы сидим и за болтовней теряем время». Сначала мы пригласили массажиста, потом – косметолога. Так все и началось.

– И как муж отнесся к вашему предприятию?

– Не верил, что получится. Особенно сомневался, когда салон располагался в цоколе. Хотя и тогда у нас дела шли неплохо, были свои клиенты, среди них были и те, что приезжали с телохранителями. Но он считал, что красота должна создаваться в красоте. Наверно, это стало одной из причин, почему салон переехал в дом на улице Труда 173, который Дима построил. Здесь в нашем распоряжении оказались сразу три этажа и площадь в полторы тысячи квадратных метров. Такого размаха в Челябинске, наверное, нет ни у одного салона красоты.

– Не страшно было переезжать из двух комнат сразу на три этажа?

– Было даже очень страшно. Я бы никогда не взяла такие площади с нуля, без опыта. Но несмотря на то, что он был, переезд пережили тяжело. Тяжелее, чем предполагала. Были проблемы и с нехваткой оборудования, и с новыми сотрудниками. Часть клиентов мы потеряли. С другой стороны, я боялась, что кто-нибудь другой в этом помещении откроет свой салон, потому что здесь он очень удобен для жителей дома. А среди купивших квартиры было много и наших клиентов. Поэтому мы все-таки рискнули. Год нас лихорадило, а потом начало налаживаться. Пришло понимание, какие уникальные возможности дает нам такая площадь.

– Какие, например?

– Возможность создать для всех клиентов по-настоящему комфортные условия, начиная с парковки, выдержанных просторных интерьеров и заканчивая отдельным VIP- кабинетом с отдельным входом. Среди наших посетителей есть и известные челябинцы, но это, как правило, люди не тусовочные, предпочитающие быть неузнанными. Когда мы работали в цоколе, они вместе со всеми скромно сидели и ждали своей очереди. Сейчас они могут пройти все необходимые процедуры, выпить чаю, посмотреть телевизор и при этом не испытывать неудобства от своей известности.

На таких площадях у нас появилась возможность разместить не только салон красоты с традиционным набором из парикмахерской, маникюрного, педикюрного, косметологического кабинетов и т.д., но и фитнес-центр на 700 квадратных метров, который открывается на днях и будет равноценной частью нашего Центра. В рамках фитнес-составляющей мы, взяв за основу философию wellness – гармонию душевного и физического здоровья, хотим предложить все, что будет этому способствовать: тренажеры, сайкл-студию, танцевальные направления, йогу, массаж, инфракрасные, кедровые сауны и т.д.

Еще у нас есть большая и малая студии, в которых мы проводим для специалистов мастер-классы, поскольку являемся дистрибьюторами американской косметической марки Paul Mitchel, для клиентов и сотрудников – праздники и презентации. Такая форма работы очень душевнозатратна, как я говорю, но она дает самую большую отдачу.

– Создание более комфортных условий для посетителей – это понятно. Но чем вызвана необходимость объединять все-таки самостоятельные направления: косметологию, фитнес и т.д.?

– Во-первых, это удобно для клиента. Согласитесь, есть разница: или вы бежите в одно место на тренировку, в другое – на массаж, в третье – на педикюр, или делаете все это, не выходя из Центра.

Во-вторых, образ надо создавать в комплексе. Допустим, вы пришли с желанием себя полностью изменить. Помимо услуг парикмахера, визажиста, имиджмейкера вам, возможно, понадобятся услуги диетолога, массажиста, тренера по фитнесу. Может быть, необходим курс ухода за лицом, тогда понадобятся услуги врача-косметолога. Например, по этому направлению мы планируем сотрудничать с клиникой «Пластэс»: если клиенту необходима пластическая операция, мы возьмем на себя дооперационную подготовку и послеоперационный уход. Кстати, это не единственный совместный проект с городскими клиниками. Врачи, оценивая достойный уровень центра, видят в нас партнеров.

В-третьих, и это очень важно – кто-то должен нести ответственность за изменения, которые с вами происходят. Вы приходите к специалисту, который, делая вам назначения к тому же косметологу, массажисту, контролирует результат. И если вы им недовольны, то вам есть с кого спросить. В противном случае массажист вам может сказать, что вы неправильно питаетесь, диетолог – что вы неправильно тренируетесь, а результата так и не будет. Для хорошего результата нужен направленный и контролируемый процесс. Неправильно работать в одиночку.

Красота изнутри

– Есть расхожее мнение, что фитнес-центры и салоны красоты – это бизнес, покупаемый богатыми мужьями, отцами для своих жен, дочерей, чтобы те чем-то занимались. На ваш взгляд, насколько это справедливо?

– По отношению к большим салонам красоты – вполне. Если бы я взяла в аренду или в кредит построила те площади, что у меня есть сейчас, я никогда бы не окупила вложенного. Это неприбыльный бизнес. Им стоит заниматься, только если это действительно нравится. Многие, кто поднял бизнес с нуля, снимают небольшие помещения и не только руководят салоном, но и сами работают с клиентами – стригут, красят и тому подобное.

– Это характерно для бизнеса вообще или только для челябинских салонов?

– Это везде так. В «Гармонию» приезжали специалисты из Москвы, Германии, и они говорили, что таких салонов, как наш, практически нет. Обычно студия – это цоколь или чердак, желательно возле станции метро, где высока проходимость. Никто не ставит итальянскую мебель, все гораздо скромнее и более рассчитано на окупаемость. Деньги делаются на потоке.

Я же свой бизнес создавала не как профессионал, а как клиент, который идет не просто за стрижкой, а за атмосферой. Это в молодости приходишь, чтобы сделать только прическу, и при этом соглашаешься терпеть какие-то неудобства или хамство. После сорока стремишься наслаждаться каждым мгновением жизни, может быть, потому что ее остается не так уж много. Хочется уважения, обихаживания, расшаркивания...

И, в результате, я все жду, когда же мы наконец начнем считать прибыль. (Улыбается). Пока все заработанное мы вкладываем в свое развитие.

– Но ведь наличие итальянской мебели, наверно, сказывается на цене услуг...

– Я бы не сказала, что цена настолько связана с мебелью и какими-то элементами комфорта, хотя очень важно, чтобы человек приходил в красоту. Цены у нас средние и высокие, но это зависит прежде всего от уровня специалиста. Если к мастеру запись на несколько недель вперед, и клиенты ходят невзирая на цены, естественно, мы не будем их делать ниже. В то же время, если мастер неизвестен, нет смысла поднимать цены до такой степени, чтобы оставить его без работы.

– Обычно завсегдатаи салонов красоты ходят к конкретному мастеру, если мастер уходит, за ним уходит и клиент. Сложно работать с профессионалами?

– По-разному. Мне важен коллектив, в котором всем комфортно, если человек его разрушает, то неважно, идут или не идут к нему клиенты, с таким сотрудником я расстаюсь. Хотя квалифицированный персонал в салоне красоты – это именно «звезды». Они должны себя так ставить и так себя продавать. С ними нужно уметь работать, но когда у тебя работает 50 «звезд», это... непросто. (Улыбается).

– На ваш взгляд, каков уровень челябинских мастеров? Тех же «звезд»? Ведь существует достаточно стойкое убеждение, что в провинции все так себе, а вот в Москве...

– Сложно сказать. Я никогда в Москве не обслуживалась. Наши девочки, которые ездят туда учиться, говорят, что Москва нужна для диплома, для статусности. Там не столько учат, сколько устраивают шоу, которые не дают реальных знаний и навыков. По крайней мере, такого качества и уровня, какие дают известные челябинские мастера-педагоги – Ирина Долгих и другие.

– Вы, не будучи специалистом в этой отрасли, но проработав в ней не один год, уверенно общаетесь с профессионалами?

– Нет, так не скажу. В профессиональные тонкости я особо и не вникаю, я не смогу, например, сказать, чем одна краска отличается от другой. (Улыбается). Но для этого у меня есть моя команда. Я же считаю для себя главным создать коллектив и атмосферу. В этом я разбираюсь, порой просто интуитивно чувствую, как нужно. Ведь сам этот бизнес, по сути, очень личностный. Ориентируясь на человека, открывающего салон, можно сразу сказать, будет ли он достойным или нет. Владелец на 90% задает тон всему, и я могу утверждать, что многие клиенты ходят в салон именно потому, что знают, кто его хозяин.

– Можете охарактеризовать атмосферу достойного, на ваш взгляд, салона?

– Должна быть душевность – настоящая, неподдельная. Можно, конечно, насильно заставить мастеров улыбаться клиентам, но это будет чувствоваться сразу. Атмосферу душевности может создать только хороший климат в коллективе.

Естественно, должен быть профессионализм, который проявляется не только в знаниях и умениях. У настоящего профессионала все выверено до мелочей: движения, вопросы, манеры. Клиент говорит – ты отвечаешь, клиент замолчал – ты не расспрашиваешь. Надо быть настроенным на его волну, чтобы ему было комфортно. А то иногда зайдешь в бутик, еще порога не успеваешь переступить – и сразу: «Вам помочь?». Настоящий профессионал будет наблюдать за посетителем, за его взглядом, если взгляд на чем-то задержался, тогда предложит помощь. Здесь важна ненавязчивость, но в то же время чуткость к проявленному интересу.

Вообще, в сфере обслуживания более всего важно уважение к себе и к другому человеку. У нас в салоне это сформулировано так: «Мы, леди и джентльмены, обслуживаем леди и джентльменов – не подобострастно, но с уважением и достоинством».

Ах, какая женщина!

– Ирина Викторовна, откуда такой аристократизм?

– (Улыбается). На самом деле мы не ограничиваемся предоставлением косметологических услуг. У нас есть проекты, которые продолжают темы, появившиеся еще там, в маленьком салоне красоты. Это женский клуб, это «Скорая Педагогическая Помощь» 31 лицея, которую мы поддерживаем, это школа самообороны. Но один проект я бы выделила особо, потому что хочу, чтобы он стал нашей миссией. Это школа хороших манер для детей. Все-таки красота должна быть не только внешней, но и внутренней. Хочется, чтобы дети могли красиво двигаться, хорошо говорить, тактично себя вести. Надеемся в скором времени организовать у себя бал для девочек по образу дворянских балов начала 20 века.

– А вы не могли бы объяснить эту исключительную потребность новой элиты вернуться к формам элиты прежней?

– На мой взгляд, этой потребности у новой элиты пока нет, если говорить о гламуре и светских тусовках. Нужны манеры, а не манерничанье – умение отогнуть пальчик. Культуру уважать себя, других, мир, достойно вести и чувствовать себя в любой ситуации нельзя обрести за месяц, ее нужно воспитывать, накапливать. То лучшее, что взращивалось из поколения в поколение, как настоящий английский газон, было растоптано и разрушено. А ведь манеры нужны не только как проявление внутренней культуры, их незнание способно снизить человеку самооценку, особенно когда он попадает в хорошее общество, едет за границу. В этом смысле нашим родителям нечего было нам дать.

– Представления об идеале, о красоте достаточно субъективны. На ваш взгляд, что присуще идеальной женщине?

– Мне кажется, должно быть место и кокетству, и знанию моды, косметики, духов, драгоценностей, ухода за внешностью. Конечно, должна быть семья, много детей, по крайней мере, не меньше трех. И она должна работать, только в этом случае она будет развиваться, будет интересна себе и другим.

– Внешне как вы определяете пусть не идеальную, но ухоженную женщину? Есть какие-то непременные атрибуты? Укладка, дорогая сумка, обувь?

– Я обращаю внимание на образ в целом, насколько в нем все согласовано. Это не обязательно дорогая одежда или сумка, важно, чтобы была гармония, чтобы чувствовался вкус.