Дмитрий Мандрыгин, владелец ЗАО «ДБМ»: «Странное отношение к проблеме фальшивых документов было не только у суда, но и у всех правоохранительных органов»

В Челябинске в разгаре очередной корпоративный конфликт, обещающий стать весьма громким. Участники с одной стороны: братья-близнецы Максим и Вячеслав Юлики. Бывшие спецназовцы, профессиональные юристы. Совладельцы алкогольного бизнеса, в том числе ряда заводов по его производству на Северном Кавказе. Определенную известность получили в ходе снежинского дела об исчезновении порядка трех миллиардов рублей. Интерес – 10 квартир в жилом доме по улице Труда, 173. Цена вопроса – около 90 миллионов рублей. Участник с другой стороны: Дмитрий Мандрыгин. Владелец компании «ДБМ». Инвестор и строитель, возводивший это здание. Текст является его прямым обращением к аудитории сайта. Детальная история конфликта в документах, включая предысторию, расположена здесь.

Что делим?

Происхождение видов

«Чтобы было понятно, о чем идет речь, начну с предыстории. В марте 2000 года мэр Челябинска Вячеслав Тарасов подписал постановление №367-П о выделении застройщику, которым выступило ООО «Объединение «Водоканалремстрой» (ВКРС), участка под возведение жилого дома. Арендатор обязывался, помимо проектирования и строительства, предусмотреть снос ветхо-аварийного барака, находившегося на этой территории, и расселение живших в нем семей. Кроме того, исходя из практики прежней администрации, передать 16% жилой площади нового дома городу.

Более прозрачно и детально эти отношения прописывались в «Договоре об участии в социально-экономическом развитии города», который появился в июле 2002. Согласно этому документу муниципалитет, «чтобы обеспечить возможность ведения строительства», взял на себя снос и расселение 13 семей. Взамен в качестве компенсации застройщик должен был отдать ему в собственность 9, а затем в связи с увеличением площади дома 10 квартир общей площадью 1361 кв.м. Это и были те самые 16%.

Поясню, каким образом в этой истории появляется ДБМ. В связи с тем, что выделение земли во многом зависит от близости к администрации, среди строителей давно используется следующая практика. Участки получают одни компании, у которых есть для этого возможности. Строят и финансируют другие. Так же было и в нашем случае.

Застройщик, Водоканалремстрой, получил землю. Все работы по проектированию и строительству, а также их стопроцентное финансирование (за счет своих средств и средств дольщиков) брала на себя компания ДБМ. За это мы, по инвестиционному договору, получали 77% жилой площади, а 23% отходило застройщику, из них собственно ему доставалось только 7%. Остальная часть – это были «городские» 16%.

Поскольку право на них принадлежало именно городу, а не застройщику, в марте 2004 ДБМ как инвестор обратилась к Вячеславу Тарасову с просьбой взамен этих отчислений напрямую профинансировать строительство социальных объектов. И получила его согласие. Мэр определил 10% направить на возведение нового тубдиспансера, 6% – передать городу жильем, чем еще раз подчеркнул права муниципалитета на свою долю.

Новые детали

Однако в августе 2005 года ситуация резко изменилась. Александр Овакимян – директор и совладелец Водоканалремстроя – не поставив ДБМ в известность, подписывает с уже новой мэрией договор №27, касающийся как раз городской доли. Об этом договоре мне стало известно лишь спустя четыре месяца, поскольку к этому времени между нами и застройщиком возникла конфликтная ситуация. Причина была малозначительная и выражалась в нежелании застройщика оплачивать дополнительную площадь в размере 40 кв.м., переданную ему при обмене трехкомнатной квартиры на четырехкомнатную.

Охлаждение отношений было использовано как оправдание слома решений предыдущей администрации по поводу отчислений, а также для заключения без участия инвестора «туманного» договора №27. По нему застройщик, цитирую: «во исполнение п.4 (постановления №312-П, – прим. ред.) безвозмездно передавал добровольный взнос в бюджет города» в размере 10 млн 993 тысячи рублей. Примечательно, что на самом деле речь шла о выкупе тех самых 10 городских квартир, но напрямую об этом ни в договоре, ни в постановлении, на которое он ссылался, не говорилось. Эта неконкретность формулировки стала причиной очевидно невыгодной для муниципалитета сделки. Город де-факто продавал застройщику 1361 кв.метр по цене порядка 8 тысяч рублей за каждый. В то время как их рыночная стоимость была практически в четыре раза выше – около 35 тысяч за квадратный метр. И, по словам Михаила Юревича, его просто ввели в заблуждение, скрыв действительный предмет договора.

Результатом прояснения ситуации стали два шага администрации. Во-первых, письмо, направленное осенью 2006 года Водоканалремстрою, в котором мэрия расторгала сделку и предлагала застройщику указать расчетный счет, чтобы вернуть перечисленные деньги. Надо заметить, что застройщик не сделал этого до сих пор. Во-вторых, заключение договора №150 с компанией «ДБМ». По нему права на реализацию 10 «городских» квартир администрация передавала нам за 37,5 млн рублей. К сожалению, нерешенный вопрос сноса тубдиспансера и противодействие Водоканалремстроя в течение длительного периода сковывали нормальный процесс продаж квартир в этом доме, что не позволило нам своевременно произвести расчеты с администрацией города.

Схема отъема

Заход

Мне неизвестно, как братья Юлики попали в эту историю. Известно лишь, что после смерти Александра Овакимяна осталось некоторое имущество, на которое его родственники, судя по всему, имели разные виды. В результате активной деятельности зятя Овакимяна – Алексея Бочкарева – в состав учредителей семейной фирмы Водоканалремстрой вошел совершенно посторонний человек Степан Кононов с долей в 50%. Таким путем братья Юлики получили контроль над компанией, оставив директором Водоканалремстроя Алексея Бочкарева.

Уже в мае-июне в суд Центрального района подается череда одинаковых исков к Водоканалремстрою от дольщиков, требующих признать их право на жилье. Причина везде фигурирует одна и та же: невозможность реализации этого права «в связи с нарушением ответчиком сроков сдачи дома». При этом иски касались всех 10 квартир из «доли города» и еще двух – из доли застройщика. 3 июня было вынесено первое решение в пользу дольщика, претендовавшего на «городскую» квартиру. В конце июля судья Дерхо, объединив остальные иски в одно дело, вынес аналогичное решение.

Первое, на что мы обратили внимание, была попытка истцов не допустить к участию в судебных процессах ДБМ. Второе – это невнимание суда к нашим заявлениям о фальсификации представленных истцами документов.

В начале августа 2008 года, накануне Дня строителя, сотрудники ФСБ провели обыск в офисе ДБМ с изъятием всех документов, касающихся жилого дома на Труда, 173 и отношений с Водоканалремстроем. Основанием послужило уголовное дело, возбужденное в отношении младшей дочери Александра Овакимяна, о преступлении которой сообщалось в неком рапорте неизвестного нам сотрудника. Оформленная ею по-семейному сделка по продаже офиса своему мужу в результате обернулась возбуждением уголовного дела. Мы, я помню, были очень удивлены двумя вопросами. Во-первых, почему такая организация заинтересовалась какой-то незаконной продажей подвала в пятиэтажном доме на улице Пермской, 55. Во-вторых, какое это могло иметь отношение к нам.

Дольщики

Обнаружились некоторые странности и среди «новых дольщиков», претендующих на жилье. Часть из них оказалась профессиональными юристами, часть – лицами, которые вряд ли могли позволить себе элитное жилье. К примеру, Наталья Божок, безработная, живущая одна с ребенком, год назад за квартиру заплатила сразу девять миллионов (!) рублей. Или Елена Кульбабчук, до сих пор (фактически!) проживающая в Ленинском районе в общежитии на улице Якутской, по договору 2000 года, когда на месте нынешнего здания находился лишь барак, и не было еще ни договора с ДБМ, ни самого проекта, заплатила за будущую квартиру ни много ни мало полмиллиона рублей.

Впоследствии «неожиданность» этих людей подтвердили свидетели, вызванные в суд при повторном рассмотрении дела. Так, главный бухгалтер Водоканалремстроя Оксана Первова, работавшая в период с 1997 по 2003 год, заявила, что никаких денег от этих дольщиков не принимала. А младшая дочь Овакимяна – Евгения Тихонова, которая вместе с отцом вела все дела и оформляла договоры долевого участия, также в суде подтвердила, что никого из «новых дольщиков» не знает. Зато знает старых дольщиков, которым ее отец продал квартиры, но которых новые владельцы Водоканалремстроя знать не желают и продали их квартиры по второму разу (!). Сейчас иски «старых дольщиков» рассматриваются в суде, их документы по ходатайству Водоканалремстроя переданы судом на экспертизу.

Документы

В этой ситуации, естественно, основной вопрос – подлинность документов, на основании которых судья вынес решение в пользу «новых дольщиков». И у меня есть все основания утверждать, что договоры и квитанции об оплате, представленные суду, были подложными. Причем схема использовалась очень простая.

При подаче исковых заявлений судье предъявляются якобы оригиналы документов, которые судья, естественно, проверить не может, и копии этих документов, которые он заверяет своей подписью и подшивает в дело. После этой процедуры оригиналы для судебного производства не требуются. Ответчик действительность этих документов признает, и больше ничего не нужно. В дальнейшем оригиналы могут куда-нибудь исчезнуть, как это произошло в нашем случае. Представитель истцов – Воробьева – после того, как нами в декабре 2008 года было подано ходатайство о проведения экспертизы документов, сообщила, что, оказывается, еще в июне (!) у нее вскрыли машину и выкрали все оригиналы документов. Однако подтвердить справкой из милиции перечень украденных документов она отказалась. Возможно, из этой машины «украли» и некоторые другие документы, которые были задействованы в подобных делах и которые нельзя «засвечивать». У Водоканалремстроя оригиналы просто исчезли. Сначала представитель компании сослался на то, что они были изъяты ФСБ в ходе обыска. А в ФСБ в свою очередь на запрос суда ответили, что такие документы у компании не изымались.

Самый большой конфуз произошел с печатью Водоканалремстроя, которую после смерти Александра Овакимяна все почему-то считали утерянной. В результате, был изготовлен аналог, которым штамповали копии всех документов, предъявленных Водоканалремстроем в суд, а также все договоры с «новыми дольщиками», начиная с 2000 (!) года. В то время как Овакимян умер в 2007. Однако основная нестыковка заключалась в том, что его младшая дочь Евгения Тихонова в показаниях суду заявила, что оригинальная печать в целости и сохранности находится у нее и никем, кроме ее отца, не использовалась.

Реакция представителей Водоканалремстроя на эту ситуацию была фактически признанием того, что документы «липовые». Проведя собрание с «новыми дольщиками», новые учредители Водоканалремстроя продемонстрировали им свежеизготовленную печать совершенно другого дизайна и заключили новые договоры. Особенно удивительным в этой ситуации выглядит решение судьи, с легкостью отбросившего старые основания и уже по новым договорам вынесшего положительное решение в пользу «новых дольщиков». В то же время в экспертизе копий первоначальных документов нам было отказано, невзирая на положительный ответ госэкспертизы, данный на запрос суда.

Отношение

В принципе, такое странное отношение к проблеме фальшивых документов было не только у суда. В ФСБ наша просьба провести расследование по факту фальсификации осталась просто без ответа. В прокуратуре ограничились взятием объяснений с новых дольщиков. При этом выяснялось не то, когда, кому, в каких обстоятельствах были заплачены деньги и каково их происхождение. Выяснялось совсем другое: были ли подозрения у дольщиков считать свои договоры фальшивыми. Естественно, в ответ звучало – нет. Чуть позднее нам просто объяснили, что отказ в возбуждении уголовного дела – это «принятое решение, и оно окончательное». Единственной инстанцией, которая посчитала «факт отсутствия фальсификации документов неустановленным», был областной суд.

P.S.

В процессе судебных разбирательств сейчас на каждую из 10 «городских» квартир приходится где по два, а где и по три дольщика. Один-два со стороны Водоканалремстроя и по одному со стороны компании ДБМ. Разница заключается в том, что, в отличие от первых, вторые за эти квартиры заплатили, на что мы и построили этот дом. Куда делись деньги «новых дольщиков», нам неизвестно, но точно не на его строительство.

P.P.S.

30 июня Водоканалремстрой с помощью ЧОПа «Реал-2» силой вытеснил охрану ДБМ с жилого дома по улице Труда, 173. 1 июля – самовольно перекрыл подачу воды и ввел для жильцов «режим посещений» их собственных квартир (см. фото документов).